ООО "ДАЛИ"

С момента начала борьбы зa независимость и её обретения в 1991 году суть почтение азербайджанского общества и руководства страны направлено на нахождение способов военного либо мирного решения армяно-азербайджанского (карабахского) конфликта. опосля «бишкекского соглашения» (май 1994) столкновение был заморожен в подвешенном состоянии «ни войны — ни мира» и начался долгий марафон переговорного процесса. С 1992 возраст к решению проблемы подключена Минская общество ОБСЕ , которую в последние годы возглавляет триумвират сопредседателей из США, России и Франции. с с тем, несмотря на все дипломатические усилия международных миротворцев и конфликтующих сторон перспективы урегулирования проблемы по этот сутки остаются неопределенными.

Между тем, «тупиковое» положение конфликта питаться во многом плод инициированного Россией «бишкекского соглашения». Уже между тем не мешает было предвидеть, что это «капитулянтское перемирие» приведет к долгий консервации ситуации, к отчуждению конфликта и к необходимости постоянных уступок. согласие действительно создало предпосылки для легализации НКР и наращивания ее государственных атрибутов. Соглашением были минимизированы шансы «силового» решения проблемы, ограничены возможности маневрирования и сделана ставка только на наружный согласие и дипломатию.

После неудачного «бишкекского опыта» торжественный Баку основные надежды на урегулирование конфликта стал соединять с USA и с нефтью. Но уже дозволительно констатировать, что изречение «нефть в мена на Карабах» да не привела к ожидаемым результатам. догадка на то, что активная нефтяная дипломатия будит стимулировать барыш Запада (США, ЕС) к скорейшему урегулированию конфликта, оказался несостоятельным. Для Запада, как и для России, более гордо не столько окончательное приговор проблемы, сколь геополитическая «привязка» конфликтующих сторон и самого конфликта, с тем, что бы манипулировать ими в собственных интересах. Всё более очевидным становится то, что Москва, Вашингтон и Париж покамест не горят желанием кардинально решить карабахскую проблему и, ограничиваясь имитацией миротворческой активности, исповедуют тактику манипулирования ситуацией в собственных целях.

Урегулирование карабахской проблемы, с момента прекращения активных боевых действий, действительно переведено в остроумие геополитической «разборки» среди Россией и Западом (США, ЕС). действительно задача загнана в «цунгцванговую ситуацию», Кагда любая поползновение выхода из «переговорного застоя» и урегулирования конфликта иным способом (в обход США, России и МГ ОБСЕ) чреваты серьёзными угрозами для обеих конфликтующих сторон. повиновение решения конфликта внешним факторам и ходу развития глобальных проблем, по сути, обрекают конфликтующие стороны на продолжение имитационных переговоров и пассивное надежда более благоприятной геополитической ситуации.

С самого начала перевод конфликта из состояния войны в неопределенное добро «ни войны — ни мира» и подключение к переговорному процессу МГ ОБСЕ, стран сопредседателей и различных международных организаций подразумевала неизбежность компромиссо
4522
в в позициях сторон. К сожалению, многолетние и абсолютно бесплодные миротворческие усилия постепенно трансформировались в некую политическую игру, в которой соглашаться не столько поиск взаимоприемлемого компромиссного варианта урегулирования проблемы, сколь поползновение манипулирования переговорным процессом и самим конфликтом в геополитических (державами) и во внутриполитических (Арменией и Азербайджаном) целях. К тому же, поиск компромиссного варианта решения проблемы действительно незапамятных времен уже перестал иметь делом президентов и общественности конфликтующих стран: он предполагает поместительный геополитический консенсус посреди ведущими державами, имеющими свои устойчивые интересы в регионе. По существу, на поверхности соглашаться имитация переговоров, имитация поиска решения, на деле же — мирное урегулирование конфликта уже давнешенько зашло в тупик, освобождение из которого может иметь или на базе принуждения к компромиссам, или в возобновлении войны, которую некоторый и воспринимают как 1 из действенных путей принуждения к компромиссам.

Зададимся вопросом, а вероятно ли в рамках действующего переговорного процесса достижение консенсусного и компромиссного урегулирования конфликта, которое как «меньшее из зол» могло бы удовлетворить значительную кусок общественности обеих стран? И если это возможно, то на базе каких принципов и уступок по каким вопросам? Ведь нужда не в том, что переговоры в принципе не способны дать результата. В конце концов, к какому-то результату В любое время могут тайный уговорить или же принудить нелегитимных лидеров обеих стран. Но довольно ли сей вариация «работающим», если он не найдет понимания и поддержки около населения страны либо если его не будит извещать надежный геополитический консенсус среди заинтересованными державами? Сегодня, по сути, предпринимаются активные попытки форсирования какого-то компромиссного решения на уровне первых лиц конфликтующих стран, то поглощать зa спиной общественности. при этом, игнорируется тот факт, что пределы компромиссов, на которые, в некоторый момент способны решать главы государств, могут не совпасть с компромиссным «потолком», кто считают допустимым общественные круги обеих стран, толкующие на мой способ понятия исторической, политической, правовой и пр. справедливости.

В реальности старание урегулирования проблемы на базе компромиссов, кроме закулисного геополитического аукциона на уровне держав, ведет и к позиционному торгу конфликтующих сторон. К примеру, одна бок (Армения) предлагает территории в мена на статус, другая (Азербайджан) — коммуникации в мена на территории. среди тем, обстановка торга и обстановка поиска компромисса — это всё две разные вещи: в первом случае, каждая страна пытается обманывать (перекупить) оппонента, шиш не меняя в своей позиции, во втором случае — предполагается союз позиций и поиск какого-то общего знаменателя для того, что бы сдвинуть переговорный процесс с мертвой точки. теперь в переговорном процессе покамест превалируют имитационная шалость и примитивный торг. Готовности же к реальным компромиссам покамест не чувствуется.

Впрочем, и лимит возможных компромиссов уже почти что исчерпан: по крайней мере, со стороны Азербайджана. К тому же, чрезвычайно разнятся позиции сторон в понимании того, что может и должно обретаться предметом компромиссов. Армения, безвыездно выпячивая причина временного военного успеха, пытается выстроить ассиметричную формулу компромисса, как бы производную от взаимоотношений среди победившей и проигравшей стороной. С этой точки зрения, она ждет от Азербайджана не столько компромиссов, сколь капитулянтского примирения с реалиями. при этом, пределы своих компромиссов она ограничивает только возможностью постепенного и порционного устранения некоторых последствий своего военного успеха (ведет базар оккупированными азербайджанскими территориями). То есть, быть не поиск реальных компромиссов, а желание поставить переговорный процесс в рабство от де-факто состоявшихся военно-политических преимуществ. приблизительно на схожей позиции стоит и Азербайджан, с той как только только разницей, что здесь имеет площадь демонстрация не прошлых, а нынешних и будущих мускулов (военных, экономических, транзитных, нефтедолларовых, геополитических, демографических и т.д.). Иными словами, в одном случае поиску реальных компромиссов мешает гипертрофия прошлых успехов, в другом — будущих. при таком подходе к идее компромиссов вероятно не ли возможен какой-либо прорыв в переговорном процессе, кто действительно уже искони превратился в нудную имитационную игру.

По существу, согласие конфликта на базе нахождения взаимоприемлемой модели урегулирования предполагает три этапа (три уровня) достижения компромисса:

1. на геополитическом уровне (прежде всего, посреди USA и Россией),

2. на уровне авторитарных лидеров конфликтующих стран,

3. на уровне политических элит и общественности этих государств.

Способна ли какая-то образец урегулирования выдержать разведка всеми тремя инстанциями? если процесс будит соглашаться в рамках открытого, свободного волеизъявления сторон и разом на всех трех уровнях, то удача маловероятен. Но если ход будит продавать сряду от первого пункта к третьему, в полузакрытом режиме и в форме соразмерного принуждения обеих сторон к разумным компромиссам, то в принципе известный образование в урегулировании конфликта может лежать достигнут.

Провал переговорного процесса в прежние годы был обусловлен уже на первом уровне — отсутствием геополитического консенсуса. если будит преодолен сей препятствие и достигнуто по модели урегулирования конфликта (принятие двух заявлений по карабахской проблеме лидерами стран-сопредседателей внушает один оптимизм), то останется самое трудное — принудить к согласию глав государств и после подготовить к компромиссам общественность обеих стран. Срыв возможен на любом уровне. как это уже не раз иногда ранее. Срыв возможен даже опосля принятия какого-то решения, если оно будит грубо навязанным, не найдет поддержки около большей части общественности или же если опять будит нарушен геополитический консенсус посреди державами. В этом случае такое приговор сомнительно ли обеспечит долгосрочный покой и снимет проблему.

Возможно ли на данном этапе приговор по карабахской проблеме, которое могло бы встречать поддержку на всех трех уровнях: конкурирующих держав, лидеров Армении и Азербайджана и самих обществ в этих странах? И вообще, в подобных затяжных, глубоких и многослойных конфликтах возможны ли взаимоприемлемые компромиссы и сугубо кроткий — консенсусный разновидность решения проблемы? Любое приговор будит трудным, хрупким и непопулярным. Любое приговор будит торпедироваться определенной частью общества в Армении и в Азербайджане (вплоть до манипулирования им во внутриполитических целях). Любое приговор будит несправедливым в восприятии каждой стороны и может катализировать реваншистские настроения. Многолетняя круг переговорного процесса в рамках МГ ОБСЕ показала, что путешествие сбалансированных компромиссов и ориентации на безграничный консенсус — малоэффективен.

Конечно, сей дорога интеллектуально притягателен, психологически подкупающ, процедурно демократичен, Но абсолютно некорректен с точки зрения международного права и основополагающих принципов справедливости, поскольку игнорирует явный быль оккупации Арменией азербайджанских земель и действительно уравнивает меру ответственности агрессора и жертвы агрессии. И, главное, сей оборот покамест что нереален. иметь может, он обретет реальные очертания, Кагда будут устранены последствия оккупации, весь выдохнется конфронтационная энергетика конфликта и общества в обеих странах станут более демократическими, правовыми, гражданскими, благоустроенными. теперь же обе страны обречены или на продолжение прежней имитационной зрелище в «поиск консенсусного решения», либо на военное снятие проблемы. Правда, снедать паки и промежуточный видоизменение «принудительного» урегулирования конфликта в закрытом элитном режиме — на уровне лидеров держав и конфликтующих государств, Но в обход общественности обеих стран (по сути, уже соглашаться обкатка то есть этого варианта). Такое навязанное закрытое решение, скорее всего, будит отторгаться после обществом. И тем временем с благословения держав может иметь место реализован сценарий усмирения, «выкручивания рук» общества, с целью его принуждения к принятию условий мира. Иными словами, закрытый и императивный сноровка решения карабахской проблемы выглядит теперь более реальным, хотя и менее привлекательным. Ведь он будит трудиться на сохранение и даже ужесточение модели закрытого (недемократического) общества в обеих странах. На время подобная «репрессивная стратегия» может сработать. Но дозволительно ли продолжаться навязать обществу неприемлемый либо возмутительный мир?..

Многие иногда в плену около другого мифа: им кажется, что интеграция обеих стран в евроструктуры и продвижение в области демократии могут обеспечить победа в мирном урегулировании конфликта. Но почему? если сей процесс будит соглашаться раз и симметрично в обоих государствах то, что он изменит в позициях сторон и в отношении стран-сопредседателей? если же подразумевается ассиметричный вариация (одна территория интегрируется и демократизируется, а другая нет), то в этом случае причина утверждать не об урегулировании конфликта, а о возможности принуждения страны-изгоя к желаемым уступкам. В любое время ли вероятно такое насилие Не переоценивается ли иногда занятие «пряника и кнута» в мирном урегулировании подобных конфликтов?

Процесс все время соглашаться в плоскости: если не удается соблазнить, уговорить, то следует подкупить, обмануть или же напугать, заставить… среди тем, почему-то игнорируется тот факт, что столкновение уже пустил глубокие корни и закрепился едва ли не на уровне «коллективного бессознательного» обоих народов, что это не только историческая дело и территориальный спор, Но во многом и цивилизационное противостояние (на что, в частности, указывал Хантингтон). И это противостояние существует не только на уровне самих конфликтующих стран, Но отчасти и на уровне патронирующих держав — в геополитической плоскости. А в конфликтах такого рода «кнут и пряник» почасту не дают желаемого результата. Что мы и видим по итогам многолетних бесплодных переговоров.

В этом плане аргументы, что интеграция в евроструктуры либо процесс демократизации устранит все разногласия, снимет моменты межцивилизационного противостояния, создаст геополитическую основу для урегулирования конфликта и налаживания добрососедских взаимоотношений посреди народами и странами, представляются малоубедительными. По крайней мере, с позиций сегодняшнего дня. Столь же малоубедительны и взаимные прессинговые аргументы конфликтующих сторон. К примеру, Кагда Армения всё время спекулирует фактом военных успехов и поствоенных реалий, включая важнейший франт — оккупированные территории, а Азербайджан стремится успокаивать оппонента перманентным ростом своего военно-экономического, финансового либо демографического потенциала. Всё это, как мы видим, отнюдь не дает желаемого эффекта и не способствует мирному урегулированию конфликта.

Если бы обе страны были весь предоставлены сами себе, то вероятно всё решалось бы в атмосфере более конструктивного или, скорее всего, на поляна боя, в ходе периодических ожесточенных войн, с весомыми шансами на итоговый победа Азербайджана. Но столкновение уже издавна вышел на степень международного урегулирования и около него кушать ужасно важная геополитическая составляющая. И сей фактор, несмотря на бесплодность переговорного процесса, обрекает стороны на продолжение поиска мирного решения, поскольку на ныне единственной альтернативой ему является повторение войны, на которую наложено внешнее табу.

Стоит отметить, что коллизии перспектив развития внутриполитической ситуации в Азербайджане и в Армении формируют очень неблагоприятный и непрочный дворянин для урегулирования карабахской проблемы, обрекая страны на продолжение имитационной игры. пара конфликтующих государства уже давнешенько находятся в состоянии политической болезни: и там, и тогда авторитарные режимы власти, забвение интересов народа, пир коррупции, правовой волюнтаризм, фальсификация демократии, жестокое подавления гражданской активности. начальство обеих стран поднаторели в искусстве имитации: все реформы и новации носят откровенный имитационный характер. И стоит ли удивляться, что процесс урегулирования карабахской проблемы и соглашаться в сугубо имитационном ключе: это, по большому счету, устраивает и МГ ОБСЕ, и власть обеих стран. Одно несомненно: до тех пор покамест карабахская задача будит дерзать в имитационном ключе наивно повременить какого-либо прогресса. Имитация мирных переговоров может иногда чередоваться имитацией подготовки к войне, Но всё это не приблизит к урегулированию конфликта. власть страны и кусок общества находятся в плену иллюзии, что время работает на Азербайджан. Но время работает только на тех, который считается с требованиями времени. Наивно надеяться только на нарастающее право своих экономических и военных аргументов — на много нефтедолларов и барыш бюджетных отчислений на армию. Эти аргументы, разумеется же, могут забавлять весомую роль, Но только не в условиях жесткого авторитаризма и масштабной коррупции. Более значимым было бы работа позитивного имиджа начальство и привлекательного образа страны. А для этого обязательно нужно подлинное (а не имитационное) развитие страны по пути демократии и прогресса. Сказанное в равной мере актуально для обоих конфликтующих государств.